"КУРОПАТЫ": ИСТИНА ДОРОЖЕ

Все, однажды родившееся, с течением времени закономерно умирает. Однако вопреки всем законам долгие 30 лет висит туман провокации, сплетенный из обмана, подмены одной правды другой над холмом у довоенной бригады совхоза Зеленый Луг. До войны здесь бурлила жизнь. Была не только производственная бригада, но и жила одноименная деревня, а рядом, за невысоким холмом еще одна деревня Затишье.

В 2-х километрах на Западе виднелись дома деревни Цна-Йодково, а за Заславской дорогой на юго-западе раскинулась деревня Цна. На Севере за Заславской дорогой широко простирается болото, на котором до войны и в войну при немцах работало торфопредприятие, копали, сушили и возили в Минск на электростанцию торф. Для этого мимо деревни Боровой (1,5 км от зеленолугского холма) к деревне Цна мимо деревни Малиновка была проложена узкоколейка. Вот это, густо заселенное, оживленное место З.Позняк, а за ним и прокуратура Белоруссии зачислили в глухомань. Не верите? Послушайте Позняка: «В начале 70-х годов на северной окраине Минска, слева от Логойского шоссе, не доезжая до кольцевой дороги, еще существовала деревня Зеленый Луг. Ее старожилы рассказывали нам, что за два километра от деревни на север, между кольцевой и Заславской дорогами, в лесу от 1937 до 1941 года каждый день и каждую ночь расстреливали людей, которых привозили сюда на машинах. На возвышенностях стоял старый бор, вокруг леса и глухомань. Кусок бора гектаров 10-15 был огорожен высоким, за три метра, плотным дощатым забором в накладку-доска на доску, обтянутый сверху колючей проволокой». Так Позняк изложил на исковерканной под Тарашкевича белорусской мове в газете «Лiтаратура i мастацтва» в 1988 году свою жуткую ложь. Достаточно сесть в центре Минска на троллейбус №53, доехать до конечной остановки Зеленый Луг, перейти кольцевую дорогу, подняться на холм, утыканный католическими крестами, чтобы ложь Позняка о глухомани довоенной сразу же развеялась. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Сразу же возникнут вопросы о профессионализме прокуратуры: и прокурора БССР Тарнавского и следователей, и некоторых членов государственных комиссий. Где же глухомань, где же бор или хотя бы довоенный лес, ну пни от них, наконец? Нет и не было, сам в этом убедился. Нет леса на довоенных наших и трофейных немецких топографических картах. Соврали, Зенон Станиславович, сразу соврали. Но если пройти 3-4 десятка метров от холма на запад в сторону деревни Цна-Йодково до кромки теперешнего сосняка, то увидите четкие следы от длинной траншеи со стрелковыми ячейками и пулеметными гнездами с брустверами в сторону этой деревни. Тут же возникнет вопрос, а почему следствие этого не видело, не внесло в протокол осмотра места преступления, что обязывает сделать закон, и не ответило, что это, кем и для чего создано. Подобные же вопросы непременно возникнут, если спуститесь с холма на Север, в сторону Заславской дороги. Параллельно дороге там тянется след длинной траншеи со стрелковыми ячейками, пулеметными гнездами, брустверы которых обращены в сторону дороги. Зря вы, Зенон Станиславович, обвинили местных жителей в воровстве леса с холмов, которые, как вы утверждаете, во время войны, деревья «спiлавалi» и использовали на бытовые нужды. Об отсутствии на названных холмах леса до войны показали практически все многочисленные свидетели, что зафиксировали следователи ПРОКУРАТУРЫ в протоколах допросов (см. «Куропаты – следствие продолжается», М. 1990 год).

Не были холмы у деревни Зеленый Луг глухоманью и в годы гитлеровской оккупации. Михаил Иванович Позняков в своих обращениях в прокуратуру Белоруссии, в Общественную комиссию и в средства массовой информации подчеркивал, что является живым свидетелем массовых расстрелов гитлеровцами и их латышскими прислужниками на этих холмах лиц еврейской национальности, привезенных в Белоруссию из стран Европы. Особо запомнился ему миллионер из Австрии, у которого гитлеровцы выбивали капиталы, а затем, ничего не добившись, расстреляли одним из первых. Кого интересует эта история более подробно можно ознакомиться в газетах «Вечерний Минск» за 2 и 13 августа 1991 года, «Во славу Родины» от 3 августа 1991 года,30 июля 1992, 23 июля 1994 года, «Политика Позиция Прогноз» №10(14), «Белорусская нива» за 9 июня 1999 года. Следователи Прокуратуры, не побеседовав даже с Позняковым М.И., обвинили его в прессе во лжи. Общественная комиссия выезжала в Оршанский район, беседовала с жителями, знавшими Позднякова во время войны. Они отметили, что в конце лета 1941 года Позняков М.И. исчез из деревни вместе с родственниками. Вернулся уже осенью. Перед исчезновением был веселым, хулиганистым даже молодым человеком с густой шевелюрой на голове. А вернулся грустный, дерганый, совершенно лысый пожилой человек. Ничего не рассказывал, даже уходил от разговоров. Вот такие факты. И еще, когда находились на самой вершине холма у Зеленого Луга, Позняков постоянно крутил головой. Затем замолчал, указал на густой кустарник и заявил: «Вот здесь у немцев стоял пулемет и стрелял в людей». Члены комиссии прошли в указанную сторону, раздвинули кусты и увидели на земле четкий след пулеметного гнезда. Михаил Иванович показал также места, где фашисты заставили копать котлованы под 3 земляные бараки. Углубления и теперь просматриваются на местности. Правда, один из трех котлованов попал под полотно кольцевой дороги.

20 июня 1996 года Прокуратура Белоруссии выступила с заключительной статьей в «Народной газете»: Куропаты: «Оснований для возобновления следствия не имеется», в которой воспроизведен ответ Заместителя Генерального прокурора Республики Беларусь Владимира Кондратьева, и утверждается, что в указанном месте («Куропаты») «в 1937-1941 годах сотрудниками НКВД БССР расстреливались репрессированные жители республики, так называемые «перебежчики», а также граждане Западных областей Белоруссии». Но не указано, кем санкционированы расстрелы будто заключение написано не прокуратурой, а некими случайными безответственными людьми. Перечислена якобы большая «работа» в виде допроса 55 человек жителей окрестных деревень, якобы являвшихся свидетелями (чего?) расстрелов и 45 человек слышавших разговоры о расстрелах. Вслед за Позняком утверждается о расстрелах в лесном массиве, которого фактически до войны на холмах не было. Стыдливо нехотя признались, наконец, что оказывается это работники комендатуры НКВД не просто расстреливали, а приводили в исполнение приговоры в отношении лиц, приговоренных к высшей мере наказания. Но почему же умалчивается количество осужденных к высшей мере, хотя число известно даже газете «Вечерний Минск» и нам. Вот здесь-то и зарыто лукавство прокуратуры. Для сведения, прокуратура до войны, как и сейчас, всегда участвовала и участвует во всех репрессивных акциях: арест, следствие, обвинение, суд, приговор, его приведение в исполнение, даже удостоверяет смерть при расстреле. Это их святая обязанность! И всегда не просто устно, а собственноручная подпись. Были внесудебные тройки, и в каждой тройке главный законник-прокурор.

А количество приговоренных к высшей мере наказания не называется прокуратурой не потому, что ей не известно, а потому что истина обнажит их несостоятельность и умышленную клевету на историю своего народа в угоду врагам Беларуси. Судите сами. Зам. Генпрокурора Кондратьев называет цифру обнаруженных в «куропатских» захоронениях: «не менее ТРИДЦАТИ тысяч». А сколько приговорено к расстрелу в Минске? 31 марта газета «Вечерний Минск» опубликовала последние поименные списки 1193 человек, приговоренных в 20-е-50-е годы к высшей мере наказания в Минске, а расстреляно их именно в Минске ровно 1061 человек в том числе один человек в 1939 году по приговору сентября 1938 года. Женщин среди приговоренных в Минске к высшей мере наказания было 46 человек. А всего приговорено к высшей мере в 1937 году 533 человека, в 1938 году - 637 Материалы для публикаций поступали редакцию «Вечернего Минска» из Комитета по архивам и делопроизводству при Совете Министров Республики Беларусь и, как подчеркнула газета 29 января 1993 года, являются официальным документом. По таблице 13 выпуска «Мемориал» в Западной Белоруссии с сентября 1939 по май 1941 года было арестовано 24 820 человек, из них к расстрелу было приговорено 140 человек. Такова неумолимая статистика.

Затруднение прокуратуры очевидно. Судите сами: по их утверждению в «Куропатах» не менее 30 тысяч покойников, а приговорено к высшей мере 1193 человека, фактически приведено в исполнение в Минске 1061 приговор. Откуда 30-разовая разница? Ответ очевиден: прокуратура Белоруссии вместе с Позняком научились размножать покойников прямо в могилах. Иное объяснение найти трудно. Или, если было получено авторитетное указание сделать именно так, как сделали. Об этом ниже.

Из того же ряда и утверждение прокуратуры в «Народной газете» : После освобождения г.Минска от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году в БССР работала Чрезвычайная Государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний, совершенных фашистами и их пособниками во время оккупации. В Акте Комиссии указаны конкретные места, где фашисты проводили массовые истребления мирных жителей г.Минска и близлежащих деревень: д.Глинище, в 5 км от Минска; хутор Петрашкевичи; еврейское кладбище в Минске; Большой Тростенец; урочище Дрозды; Малый Тростенец; лес Благовщина… В материалах указанной Комиссии отсутствуют какие-либо данные о том, что фашисты и их пособники производили массовые расстрелы граждан в районе деревень Цна-Йодково и Зеленый Луг(Куропаты)». А вот это полная ложь. Во-первых, при перечислении мест казней умышленно пропущена деревня Копище-Второе, близ которой расстреляны многие тысячи советских людей. А, во-вторых, там проживал и дал показания Чрезвычайной Государственной Комиссии Ероховец Николай Павлович, 1891 года рождения. Его показания задокументированы. «В этом районе, где я проживал немцы уничтожили много тысяч людей, привозили и мертвых и хоронили у Карпич-болота около деревни (200-300 метров). В 1941, 1942, 1943 годах хоронили мертвых и расстреливали на месте. На Карпич-Болоте возле нашей деревни фашисты расстреляли и замучили около 50 тысяч мирных жителей г.Минска и окружающих деревень».

А далее показал: «По рассказам жителей соседних деревень, также много расстреляно в совхозе Зеленый Луг, массу расстреляли по Логойскому шоссе» (см. Фонд 7021, оп.87, дело 124, листы 80-81 в Минском областном архиве). Господа прокурорские работники. В каком месте располагался совхоз Зеленый Луг и почему не заметили в материалах Чрезвычайной Государственной Комиссии показания Ереховца? И не нужно было тратить валюту на поездки в Германию, достаточно было заглянуть в Минский областной архив. Тем более, что Общественная комиссия указывало на этот факт неоднократно.

И самое неприятное, что раз за разом проявляется постоянное упорство Прокуратуры Беларуси в выполнении приказа Гиммлера, да, да гитлеровского палача, осужденного Нюрбергским международным судом, по сокрытию злодеяний гитлеровцев на белорусской земле. Именно Гиммлер, по показаниям Еккельн Фридриха, 1895 года рождения, обер группенфюрера СС, по указаниям которого истреблено 200 тысяч евреев в Прибалтике и до 400 тысяч в Белоруссии и на Украине. Под предлогом борьбы с партизанами Еккельн проводил карательные экспедиции против мирного населения в районах: Минск, Борисов, Барановичи, Себеж, Полоцк, Идрица, Резекне. В целях сокрытия следов злодеяний, по его указанию производились раскопки могил и сожжение трупов ранее расстрелянных фашистами людей, причем к этому насильственно привлекались советские граждане, которые потом также расстреливались и сжигались. По показанию Еккельна, в январе 1944 года в Ригу прибыл сотрудник гестапо Побель с приказом Гиммлера о раскопке и сожжении трупов, расстрелянных мирных советских граждан на временно оккупированной советской территории. Всего на территории «Остланд», куда входила вся Прибалтика и часть Белоруссии, было уничтожено свыше 550 тысяч советских граждан еврейской национальности и до 88 тысяч евреев, вывезенных сюда для истребления из других стран Европы (см. «Судебный процесс по делу о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территориях Латвийской, Литовской, Эстонской ССР».ВАПП книгоиздательств, Рига, 1946 год, стр.65-66, 177).

Известный писатель Иван Стаднюк первым описал еще в 1943 году подобный факт в газете «Красная Звезда». После освобождения Киева он побеседовал с несколькими бывшими пленными красноармейцами, которых фашисты использовали в операции сокрытия своих злодеяний в Бабьем Яру. Немцы пленных заставили раскапывать захоронения расстрелянных в 1941-1942 годах советских людей, и сжигать останки на кострах. Кости не сгорали до конца, поэтому пленных принуждали толочь их и смешивать с песком. В немецкой бригаде были специальные фельдшеры, которые осматривали трупы и извлекали драгоценности, зубные коронки и т.п. Советское наступление было столь стремительное, что фашисты не успели расправиться с пленными.

Подобную же акцию, по рассказам Общественной Комиссии жителей Копище-Второе, гитлеровцы проводили в 1944 году и возле их деревни. Следователи прокуратуры в ходе куропатского сокрытия следов преступлений гитлеровцев промолчали и не внесли в протокол, что в раскопанном, по крайней мере, одном углублении обнаружили угли от больших костров. Стыдливо объяснив участникам, что видимо возле этих костров грелись обреченные на казнь и охрана, поэтому не нужно на этом факте внимание следствия акцентировать. Так важнейший факт в материалы следствия включен не был. Подобным же образом «не заметило» следствие на северо-востоке расследуемого объекта следы стрельбища на 12 мишеней, а также обозначенную линию огня на 25 и 50 метров. Не обнаружила въезда на стрельбище с Заславской дороги, где естественно были ворота и выставлялась охрана в дни стрельбы и высокий забор для отражения возможного при стрельбе рикошета. Понятной становится слышанная свидетелями стрельба, («шпок, шпок») днями и ночами во время дневных и ночных стрельб из винтовок, пистолетов и автоматического оружия, приезд военных на автомашинах.

Но почему следователи действовали без оглядки на закон, что охраняло их от страха за последствия умышленных упущений в процессе следствия. Явно конечная цель им была задана изначально: повторить и полностью подтвердить измышления Позняка. Но кем конкретно? Этот вопрос прояснил в 1993 году Тихиня В.Г., бывший секретарь ЦК КПБ и Министр юстиции БССР. Он сообщил, что Позняк З.С. вел в Заславле археологические раскопки. По какой-то причине у него пропали весьма ценные артефакты. Органы милиции обязаны были возбудить уголовное дело по факту хищения. Однако в ЦК КПБ Соколову Е.Е. позвонил член Политбюро ЦК КПСС Яковлев А.Н. и одновременно, как установлено впоследствии, агент ЦРУ США, и в приказной форме потребовал «не сметь трогать народного героя Белоруссии Позняка З.С.». Оттуда же и позже шли команды по «Куропатам». Именно потому Соколов Е.Е. потащил валун на холмы у Зеленого Луга, сделав на нем соответствующую надпись, задав временной параметр: «1937-1941», т.е. полное подтверждение версии Позняка. Вместе с установкой валуна, Прокуратуре Республики поступила из ЦК КПБ команда: исполнять позняковский сценарий в ходе следствия. Прокуратуре осталось только имитировать работу и выполнить указание сверху, что она делала и делает. А далее утвердил этот сценарий и новый шеф, Президент США Клинтон, посетивший в январе 1994 года холм и подаривший скамейку. В этом кроется секрет раболепия, необъективности прокуратуры и всех упущений следствия.

Но мне, сыну рядового партизана отряда «За Родину» бригады «Беларусь», красноармейца, участвовавшего в освободительном походе на панскую Польшу, в Финской войне, принявшего капитуляцию у гитлеровцев в Кенисберге Лепешко Николая Харитоновича, дорога честь Белоруссии, нашего героического народа, позор возводимый на родную Беларусь прокуратурой нам не нужен, а истина дороже всего. На том стою и стоять буду! В отличие от Позняка и других бичевателей языками палачей политических репрессий, отец в 7 лет от рода вынужденно созерцал репрессии своими глазами. При нем сотрудники Руденского отдела ОГПУ пытали его отца, моего деда, Харитона Степановича. Оголив зад, голову задвинули в дверцу групки и секли шомполами. Кровь брызгала на потолок. Это отец запомнил на всю жизнь. Не выдержав издевательства, дед разметал чекистов, вынес раму окна и у шел в бега. Правда, через год с небольшим, не чувствуя за собой никакой вины, с помощью двоюродного брата Лавривона, договорился с руденскими чекистами о готовности сдаться. Было назначено место в лесу, день и время. При намеченной встрече Харитон Степанович был убит. Хоронить на кладбище запретили.

Потому его тело было похоронено на месте убийства. С того времени часть леса между деревнями Воробьевка и Буденовка местные жители и теперь называют «Харитоновым хвойником». Отец знал родителей сотрудников ОГПУ, убивших деда, жили они в еврейском местечке Узляны, отношения к Сталину, сталинизму, коммунизму не имели. Вот горькая правда о том, кто был, в основном, палачом на нашей земле, и кто творил репрессии в довоенное время. Но когда осенью 1941 года из Минского гетто из-под расстрела убежал мальчик лет 13-14 Гозман Михаил Лейбович и прибежал в нашу деревню, отец, мама, тетя Надя, не раздумывая, спрятали его в колхозном кормораздатчике, располагавшемся рядом с огородом. Всю зиму ухаживали за мальчиком, кормили его, отапливали парник. Вот образец советского интернационализма в реальности. Веной 1942 года взрослые были на сельхозработах в поле. Миша вышел на улицу на солнышко. В это время на деревню налетела из Минска рота украинских полицейских под началом Шухевича, того самого «героя Украины», ныне, увидели еврейского мальчика и убили. Если кто-то из родных узнает Мишу по моему скудному описанию, то знайте, что похоронен он по-людски на кладбище деревни Озеричино. Более точного места назвать не смогу. Помню только, что в детстве были как-то на кладбище. Мама показала на холмик могилки и сказала: «Вот здесь похоронен Мишка».

Прокуратура пытается утвердить версию Позняка большим количеством: 55 допрошенными свидетелями и 45 что-то слышавшими. Хотя сложение миллиардов нолей в сумме даст только ноль. Ни один из 55 «свидетелей» не указал, что видел как в такой-то конкретный день или ночь сотрудник НКВД Иванов, к примеру, расстрелял такого-то гражданина или группу лиц и похоронил его (их) вот в этом месте. Все показания приблизительны, общи, по одной схеме, основаны на слухах и похожи на виденное в кинохронике о фашистских злодеяниях или такие как у Давидсона, шофера НКВД: ехали на Москву, въехали в густой лес и т.д. А Зеленый–то Луг на Витебском направлении, не так ли?

В то же время стремились не замечать очевидное. Например, свидетель Боровский Д.М. вспоминал, как летом 1936 года, работая на узкоколейке, которая проходила возле торфозавода и пересекала Логойский тракт (в районе Боровой), однажды в обед пошел погулять по лесу и наткнулся на засыпанную свежим песком яму. Позвал мастера, других мужчин. При раскопке они обнаружили труп… Таких замаскированных могил вокруг было много. Подобное пережил и лесник Кононович, обнаружив в лесу захороненных органами НКВД лиц. Почему же следствие не начала разбираться и устанавливать истину в указанном свидетелями месте? Но это опять же возле узкоколейки, в районе Боровой, в 1,5-2 км. от зеленолугского холма. Этим следователи явно указывают, что команда была подтвердить версию Позняка, и ничего более. Вот таким и было все следствие, старались не видеть то, что ставит под сомнение первоначальную версию. Парадокс в том, что возле Боровой, в указанном свидетелями месте, недавно начали возводить многоквартирные дома. Вполне вероятно случится обнаружение довоенных захоронений и следствию, хочешь не хочешь, придется ими заниматься. Шила в мешке не утаишь!

Настоящих свидетелей старались не замечать или объявлять клеветниками. В прокуратуре не захотели слушать бывшего командира партизанского отряда Загороднюка Ивана Харитоновича, который еще в 1989 году пришел на совещание в горком компартии, и прямо заявил, что против Белоруссии готовится провокация. Затем Иван Харитонович поведал, что из любознательности совершил шествие вместе с БНФ в Зеленый Луг. И возмутился тому, что это место активисты БНФ называли местом расстрелов жертв НКВД. Хотя в войну и после войны это место он знал, как место гитлеровского геноцида против евреев. Далее продолжил, что в 1946 году его партизанский друг Иваненко, в то время заместитель председателя Минского сельского райисполкома, попросил объехать на трофейном Ивана Харитоновича мотоцикле места захоронений немцев, чтобы удостовериться в качестве их засева лесом. При этом рассказал, что из Москвы поступило распоряжение засеять все кладбища немцев лесными насаждениями. В Зеленом Луге, на возражение Ивана Харитоновича о том, что здесь же лежат убитые фашистами и их прислужниками полицаями евреи, Иваненко ответил, что да, евреи, но в основном гамбургские, есть и наши, но их не много. Так возникла Общественная Комиссия и начался долгий путь к истине.

Загороднюк И.Х. рассказывал, что неоднократно во время войны выполнял различные задания в районе Зеленого Луга. Знал о злодеяниях фашистов от жителей и акциях холокоста. Весной 1943 года участвовал в захвате хозяйства Зеленый Луг. В материалах архива отмечено, что в ночь с 16 на 17 марта 1943 года группа партизан отряда «За Отечество» разгромила немецкое хозяйство Зеленый Луг, казнила двух немецких пособников Дрозда и Лоптасова, захватила 50 лошадей, часть которых роздана крестьянам, 11 свиней, 1 тонна керосина, 1 тонна ружейного масла (см. фонд № 3500, опись 4, дело 152, стр. 65). 12.07.43 года группа партизан того же отряда около деревни Цна в завязавшемся бою с полицией уничтожила 6 полицейских (стр.74). 5.10.1943 г. в районе совхоза Зеленый Луг порвала в трех местах подземный кабель. Порывы по 1,5 метра. Промежутки от 600 метров до 1000 метров(стр.88). И это не свидетель, по мнению прокуратуры.

Прокуратура не услышала также Героя Советского Союза Осипову, хотя она была членом Правительственной Комиссии и одним из руководителей Минского подполья. Мария Борисовна прямо указывала, что во время войны сама знала и наблюдала как фашисты гнали евреев на расстрел в Зеленый Луг, что оккупанты расстреливали узников гетто в хмызняке за Зеленым Лугом, об этом ей также докладывали и подпольщики Михаил Алесионок и Федор Сибиряков, засланные в полицию, а так же подпольщица Мария Скоморохова, работавшая заведующей кладовой Минской тюрьмы. О геноциде еврейского населения в Зеленом Луге сообщали также Солтанович Л.П., Герасимов И.И., Шкодина А.П. и другие. Однако следователи прокуратуры твердо выполняли приказ Гиммлера по сокрытию фактов злодеяний гитлеровцев. Более того, после обнаружения в эксгумированных могилах 3,5 кг золота, платины, драгоценных камней, на захоронение набежали «черные» копатели. «Черные» копатели по ночам при свечах, огарки свеч обнаружили члены Общественной Комиссии, пригласили членов Государственной Комиссии, прессу, телевидение, в точности исполняли приказ Гиммлера, разрушая захоронения в поисках сокровищ мертвецов. После них оставались перекопанные ямы да кости с черепами и резиновыми колошами наверху. Правда, представители прессы нашли также золотую цепочку, кулон и кольцо из золота с камнем. Представители двух комиссий обратились 21 октября 1992 года к властям с предложением придать месту захоронения жертв расстрелов статус кладбища для защиты его на основании закона от непрекращающегося мародерства и разграбления могил.

Член Правительственной Комиссии, Народный писатель Белоруссии Иван Чигринов по поводу найденных в процессе эксгумации драгоценностей тогда сказал: «У моих белорусов перед войной, вернее всего, у всех вместе взятых столько драгоценностей быть не могло». На обращение двух Комиссий никто не отозвался, только католических крестов все больше и больше устанавливается бесконтрольно на могилах иудеев. При проведении всех эксгумаций следователи не обнаружили ни одного, повторяю, НИ ОДНОГО нательного креста в могилах, хотя массово обнаруживались и кружки, и ложки, и опасные бритвы, и драгоценности, и портмоне с деньгами в том числе копейки советские и в большинстве своем монеты не читаемые, окислившиеся. Плавинский А. С., химик по образованию и нумизмат, на основе изученных материалов следствия пришел к выводу, что это немецкие оккупационные деньги, т.к. фашисты в целях экономии на оккупированных территориях выпускали в обращение монеты из сплава, изготовленного на основе цинка, который легко разлагается от атмосферного воздействия, а тем более в сырой земле. Потому монеты и не читаются. Прошли десятилетия, а Прокуратура Республики Беларусь, став уже даже Генеральной, так и не провела ни одной экспертизы денег и вещей, хотя обещала публично в печати сделать это. Уже много раз надо было бы провести и генетическую, и биологическую (по цветочной пыльце, которая сохраняется тысячелетия, легко можно установить, в каких местах человек бывал ранее) и все другие, включая искусствоведческую, доступные экспертизы. Объективные данные сразу сняли бы все сомнения и поставили точку в спорах. Но все сделано, чтобы обогатились «чернокопатели», которыми конечно же были, лица хорошо знавшие, что они обязательно найдут сокровища, привычные к раскопкам могил и одновременно выполняющие приказ Гиммлера по сокрытию злодеяний фашистов.

Но ведь 100 свидетелей утверждают, что в Зеленом Луге расстреливали только сотрудники НКВД. Простите, но ни один свидетель этого не утверждает. Возьмите документальную, по утверждению авторов, книгу «Куропаты-следствие продолжается» и убедитесь в этом сами. Наоборот, свидетели из числа сотрудников НКВД в один голос утверждают, что приведение в исполнение приговоров о высшей мере наказания было строго засекречено. И о них не знало большинство сотрудников НКВД, а только непосредственные исполнители. А здесь вдруг превратилось в похожую на фашистскую, публичную, для устрашения как у гитлеровцев, казнь с демонстрацией жителям окрестных деревень. Абсурдная секретность, не так ли? Но это указывает и на то, что лозняковое «разоблачение» готовилось долго и тщательно. Во время войны в этих местах стояли немецкие части: артиллерия, ПВО, охрана торфопредприятия в д. Цна, охранная полиция, гестапо, СД, опорный пункт «Кожухово». И контрразведчики каждой воинской и полицейской части для безопасности вербовали в окружении агентуру из числа жителей. Другого не бывает. В этой связи почти каждый второй житель деревень являлся агентом немецких спецслужб. Действительно чекисты после освобождения занимались поиском немецких пособников и в первую очередь обезвредили публично засветившихся при немцах. Агентура же действовала негласно, встречи с ней проводились конспиративно. Многие остались с незапятнанной репутацией и включились в мирную жизнь. И когда настала потребность их негласно потревожили, они ожили и выполнили разовое незначительное поручение подтвердить версию Позняка, получив при этом материальное вознаграждение. Общепринятая практика всех спецслужб. Потому некоторые «свидетели» вопреки известным фактам утверждали даже (Олехно И.М., до войны вахтер НКВД, Козич С.А., 1925 года рождения), что немецкие воинские части в этих местах не стояли, немцы нигде никого не расстреливали и т.п. По материалам архивов, в Зеленом Луге: «стоят 3 ПТО, две пушки во дворе и одна на поле со стороны Малиновки, напротив второго дома. Немцы часто выходят в засады в поселок Затишье. В деревне Цна крестьяне выставляют караул по обе стороны деревни для сообщения на прожекторную станцию, где на 23.02.1944 года находится 20 немцев. На территории торфозавода Цна охрана состоит из 28 человек. Вооружение: 6 ручных пулеметов, 2 станковых, 1 миномет, 4 автомата и винтовки. Посты стоят в 2-х местах. Первый около столовой, второй у казармы» (см. фонд 4098, вязка № 9, справка 94, опись № 1, стр. 18). Сравните сами, пожалуйста, показания свидетелей прокурорских с показаниями свидетелей настоящих.

А Зенон Станиславаович Позняк с молоком матери, Анны Ефимовны, уроженки одного из местечек на Западной Украине, работавшей секретарем сельского Совета в Субботниках на Гроденщине, впитал в себя лютую ненависть ко всему советскому, всему русскому. По его убеждению, русской нации вообще нет, это мусор человечества. Это убеждение подвело его во время учебы в Белорусском театрально-художественном институте. На новогоднем вечере на 4-м курсе в пьяном виде Позняк сорвал поздравительную стенную газету института, бросил на пол, начал ее топтать и орать: «Снова на этой «агидной» москальской мове!». Возмущение практически всех студентов института вылилось в единогласное решение общего собрания: Исключить! Не помогли и заступники из числа авторитетных партийных и творческих работников. Но они помогли устроиться фотографом в музей Я. Купалы, а потом восстановиться и окончить институт, устроиться на работу в академию наук, поступить в аспирантуру. Секретарь ЦК КПБ Кузьмин два дня уговаривал доктора искусствоведения Нефеда стать научным руководителем Позняка. И уговорил. Вначале у Позняка с Нефедом, украинцем по национальности, сложились деловые отношения, но к концу они разошлись по национальному вопросу и разругались. Защититься в Белоруссии Позняк не мог, но в России нашлись, как всегда, вспомним Тараса Шевченко и его «благодарность» за это, сердобольные заступники. Защитил Позняк диссертацию о становлении театров в Белоруссии в Ленинграде. Но на работу по специальности в академию наук кандидат искусствоведения Позняк устроиться не смог, пришлось идти в институт истории. Так стал он археологом. Там проявились его националистические взгляды, что не прошло мимо КГБ. Эта организация не стремилась плодить врагов, а чаще прибегала к профилактике. Петр Иванович Кузмицкий, уже покойный, провел с Позняком такую беседу и предложил написать объяснение по существу. Тот долго отговаривался, а затем написал на половину листа объяснение на белорусском языке. Петр Иванович, филолог по образованию, взял красный карандаш и исправил ошибки. Листок стал красным от стыда, должно быть. Позняк на это заявил: «Главное подать идею, а запятые расставят и бездари!» Однако националистические антирусские взгляды Позняка с годами только укрепились. Например, выступая на митинге в сквере Я. Купалы 27 июля 1995 года, он вещал: «…Мы обязаны также знать, что вся наша тысячелетняя история – была историей борьбы с Москвой. Это почти 300 лет перманентной войны. И пока будет эта империя, никогда мы не можем быть спокойными… Мы, белорусы, это должны понимать, тысячу лет перед нами стоит ужасный враг…». Это говорилось о единственном союзном Белоруссии государстве.

В те годы Позняк часто выезжал в Вильнюс, садился возле одного дома и долго сидел. Пояснял, что это дом его деда и настанет тот день, когда он поселится в доме деда. Общался в основном с Юрием и Леонидом Луцкевичами, отец которых, Иван, являлся одно время Президентом Белорусской Народной республики, самораспустившейся в 1925 году под впечатлением успехов в развитии БССР. Архив БНР хранился у белорусской писательницы Зоськи Верас, проживавшей в Вильнюсе. Младший из братьев, Леонид, являлся ее зятем. Во время Великой Отечественной войны оба брата сотрудничали с гитлеровцами. Их дядя, брат матери, Ваксер Борис Ильич, по показаниям братьев на следствии, во время войны служил у немцев в качестве офицера, в Вильнюсе жил в гостинице, где занимал половину этажа, возглавлял организацию, осуществлявшую политический сыск среди коренного населения. Ваксер привлек к сотрудничеству и братьев Луцкевичей. Они получили документы и оружие. В уголовном деле отмечается, что на вопрос следователя, а как же ваше еврейское происхождение по матери, не угрожало ли оно вам расстрелом, Юрий пояснил, что Ваксер их успокоил, что с гитлеровцами он этот вопрос согласовал и только порекомендовал активно включиться в работу и не думать о национальности. В дальнейшем оба брата вступили в созданную гитлеровцами Белорусскую краевую оборону (БКО), Юрий стал офицером–пропагандистом, а Леонид бойцом. С Ваксером произошла забавная история. В районе г. Барановичи партизанская засада захватила его автомашину. Он был в форме фашистского майора. Партизаны решили, что попался важный чиновник и отправили самолетом в Москву. Там во время допроса он следователю сказал: «послушайте, какой я немецкий майор, я гомельский еврей Ваксер Борис Ильич». Получил за сотрудничество с гитлеровцами 7 лет лагерей. После освобождения нашел своего шофера, любовницу. Они воспользовались хрущевской оттепелью, написали заявление, что в оккупации создали антифашистскую организацию по освобождению Западной Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, ехали договариваться с партизанами о совместных действиях, но партизаны их не поняли и отправили Ваксера в Москву. Ваксера реабилитировали и умер он членом КПСС и профессором одного из Ленинградских вузов. Такое тоже случалось.

А братья Луцкевичи поступили на учебу в Дальвицкую разведывательную школу. Там немцы готовили их к заброске в советский тыл. Говорили, что Гитлер войну уже проиграл. Но объединенный Запад сразу же начнет войну против СССР. Они должны ждать, когда советы побегут под напором войск Запада, их будут использовать в качестве западной оккупационной администрации. Для этого братьев в 1945 году перебросили в Польшу, где их арестовал СМЕРШ. Юрий получил 22 года лагерей, а Леонид - 20 лет. В 1958 году хрущевская оттепель освободила их и дожили они в Вильнюсе до перестройки, постоянно поддерживая связь через Польшу с Западом, получая оттуда материальную поддержку и инструкции. При них пригрелся и Позняк, возможно вступил в контакт с западными спецслужбами, получил от них ориентир на Зеленый Луг, где были гитлеровцами расстреляны евреи, в основном, вывезенные из Германии и других стран Европы. Вот и пошла двуединая операция по сокрытию следов холокоста и разрушению СССР. Была и третья – обогащение за счет мародерства захоронений.

Общественную Комиссию волновал вопрос, почему гитлеровцы разделили два места расстрелов на дороге Колодищи-Заславль: 1,5 км от Витебского шоссе на Восток – Копище-Второе; 1,5 км на Запад – Зеленый Луг. Подсказал архив. Нашелся документ, адресованный генеральному комиссару В. Кубе, касающийся еврейского кладбища от 01.02.1942 года следующего содержания: «При посещении гетто 29-го прошедшего месяца, я установил, что в части, где размещены гамбургские евреи, в близости здания кухни, погребены 22 умерших еврея. Я прошу вас способствовать тому, чтобы на еврейском кладбище для немецких евреев была назначена определенная часть для захоронения своих товарищей ПО РАСЕ. Далее я прошу вас о том, чтобы 22 трупа были эксгумированы и похоронены на еврейском кладбище, т.к. это в противном случае не соответствует гигиеническим требованиям. Подпись. Перевел Голубович (см. фонд 370, оп.1, дело 141а, лист 227). Немцы исходили из не совсем понятной нам, советским людям, расовой теории и для них немецкие евреи были иной расой, чем евреи советские. Даже на кладбище, по мнению гитлеровцев, их нельзя было смешивать, а тем более со славянами, русскими. В этом ответ.

Позняк З.С. люто ненавидит Лукашенко А.Г., ибо именно он своими объективными и образными публичными выступлениями похоронил все его мечты о вечной народной памяти. Коту под хвост ушли все его копания, подобно земляному черному жуку в могилах, все его пламенные обличительные выступления перед сторонниками и в печати, улетучилась словно дым на ветру поддержка Америки и Запада. Он мечется по заграницам, то присядет в Польше перевести дух и полаять вблизи на Беларусь, то получит политическое убежище в США. Но все это не то. Он возмечтал вернуть авторитет на вечные времена, воздвигнуть себе при жизни памятник, но, в отличие от Пушкина, рукотворный и за счет белорусского народа. Грандиозный комплекс, который затмит польский в Катыни. Потому изо всех сил педалирует с помощью Запада идею возведения в основании холма в Зеленом Луге мемориала памяти жертв «советского коммунистического геноцида», оживить и увековечить, материализовать в образах ложь о «Куропатах». Ищутся и находятся сторонники в том числе и в госадминистрациях, за хорошие деньги, конечно. Капитализм, все продается и покупается. В воображении Позняка образно встает холл с огромной картиной, на которой изображены Позняк и Билл Клинтон, Президент США, на зеленолугском холме, обсуждающие мировые проблемы, одновре6менно звучит зычный голос драматического недоученного актера Позняка, обличающего преступления испорченных коммунистической пропагандой белорусов против правильных, национально ориентированных белорусов. Приводятся жуткие цифры в 250-300 тысяч невинных жертв, покоящихся в «Куропатах», и не менее 3-х миллионов по всей Белоруссии. Приезжают миллионы туристов из белорусских городов и весей, многие тысячи и тысячи иностранцев. И все первым делом направляются в Зеленый Луг на встречу с Позняком. Художник А. Марочкин (Алесь Мара) уже приступил к созданию впечатляющего полотна. В кругу единомышленников на полном серьезе говорят, что с открытием комплекса начнется в Белоруссии Эра Позняка. Все другие политические и общественные деятели в последующем будут вспоминаться как мелкие служки, вассалы Москвы, жившие в Эру Позняка. Об этом говорит в кругу близких сторонников и сам Позняк. Мечты, мечты… Но есть и реальная жизнь. Истина обязательно победит океаны лжи. Завтра обязательно наступит, взойдет ясное солнышко, рассеется туман. Заколосятся поля, цветы раскроются во всей своей красе, запоют птицы, раздастся звонкий детский смех. Будет так и только так!

Лепешко Емельян Николаевич,
член Общественной Комиссии по расследованию преступлений,
совершенных на холме возле деревень Цна-Йодково – Зеленый Луг,
который известен сегодня под названием «Куропаты».